Пурга - Страница 113

113

Полевок прибавлялось. Мыши держались одного направления: бежали с запада на восток.

– Данила, мыши бегут.

– Вижу. От войны откочевывают.

Кто-то истошно завизжал в землянке, выскочил под звезды.

– Гадина! За палец укусила! – пожаловался Воронцову боец. – Наклонился пешку поднять, шарю рукой по полу, ну и нашарил крысу.

– Мышка-полевка.

– Мы-ы-ышка?! Зубы – шилья.

– Выдави кровь, прижги мочой.

– Не учи.

Такое нашествие, великое переселение полевок никому не приходилось видеть. Они бежали ночью и днем. Останавливались в землянках, окопах, капонирах, блиндажах. Шныряли в поисках съестных припасов. Оккупировали продовольственные склады, полевые кухни, повозки с фуражом. Бойцам приходилось вытряхивать полевок из сапог, рукавов шинелей, котелков и касок. У Данилы мыши обкусали деревянную ложку, пропитанную запахом каши и капустных щей. Оголодалые грызуны кусали у спящих уши, икры ног, кончики пальцев. Участились случаи заболевания туляремией.

Для быстроты передвижения полевки пользовались даровыми услугами ветра и перекати-поля. Они набивались в кочующий шар во множестве. Подгонит ветер перекатный домик к повозке или колесу пушки, стукнет о твердь – мохнатые путешественницы врассыпную.

Гонцы от пехотных, танковых, саперных, артиллерийских частей носились по деревням и хуторам в спешных поисках кошек.

Орефий мастерил мышеловки, земляные углубления – ловушки. Охота на полевок доставляла ему истинное удовольствие. Недосыпал, настораживал по ночам щелкающие устройства. Успеет вытащить убитую мышь, поднять пружину в боевое положение, вскоре раздается новый резкий хлопок: западня придавила еще одну жертву.

Вездесущие лапчатые вампирчики умудрялись залазить в самолеты. Лакомясь казеиновым клеем, перегрызали проводку. У летчиков и стрелков в воздушных боях отказывали отдельные приборы, не срабатывали пулеметы.

Воронцов и Куцейкин получили необычное задание: где угодно раздобыть для землянок полдюжины кошек. Студебеккер с проломанным бортом попылил по степи в тыловую сторону.

Несколько раз машину останавливали для проверки. Воронцов совал патрулям и регулировщикам отпускную бумагу. Паролем произносил затверженные слова:

– Едем по кошек. Полевки зажрали.

– Зря горючку жгете. Танкисты и летчики опередили вас.

– Неужто ни одну мурлыку не сыщем?

– Попытайте счастье.

Колеса студебеккера накручивали желанные километры в сторону от войны. Орефий готов был катиться на машине без сна и еды до самой Сибири. Во все стороны света лежала пустая, непонятная степь с далекими пятнами перелесков, кустов и черных заброшенных хат. Попадались поломанные загоны для скота, прелые остожья, облыселые шины, брошенные у дорог. Промчится в стороне одинокий танк, отмаячат в небе редкие самолеты, мелькнут мутным силуэтом стволы орудий – и снова кругом травяная пустошь, утопающая в слоистой, омертвелой дымке.

С громом подкатили к небольшому хутору. Остановились у проломанного плетня. Данила заглянул в дыру, увидал сидящую на крылечке оборванную женщину, баюкающую прутяную корзину.

– Ма-а-ать, кошки есть?

– Приносила вам похоронки… больше их нет… – визгливым голосом завопила напуганная раскосмаченная хуторянка.

Из-за старой яблони высунул голову настороженный мальчонок. Пригрозив кулаком, крикнул воинственно:

– Дядьки, не троньте Дуську!

– Подойди к нам. – Данила держал перед собой галетину.

– Улепетывайте отседова! Фрицы переодетые!

– Свои мы. Свои.

– Побожись.

– Честное пионерское.

Мальчик показал из-за яблони плечо.

– Чкалова знаешь? Кто он?

– Знаменитый летчик.

Постреленок раздвинул ветки, по пояс высунулся наружу.

– Город Омск где стоит?

– В Сибири.

– Ока куда впадает?

Воронцов захлопал глазами: тужился преодолеть слабые познания по географии. Пришел на подмогу водитель студебеккера:

– В Волгу, в великую русскую реку Волгу Ока впадает. Доволен, перехватчик шпионов?

От яблони герой сделал два шага в сторону, остановился в нерешительности. Босоногий, в солдатской гимнастерке, свисающей с плеч, в порванных на коленях штанишках экзаменатор смотрел исподлобья на незнакомых дядек и чесал под мышкой.

– Последний вопрос: Петр I кого у Кремля казнил?

Тут и Куцейкин не подкачал:

– Стрельцы жизни лишились, которые супротив царя бунтарили. Правильно делали: Петр немчуру привечал, бороды стриг… На лобном месте и распотешились палачи над стрельцами.

– Теперь видно – свои, – облегченно вымолвил мальчуган и смело подошел к бойцам.

– Ты ушлый, грамотный! – похвалил Данила.

– По географии, истории из пятерок не вылазил, – пояснил польщенный хлопец.

Щека у него была расцарапана, руки и ноги оплетены трещинками давношних цыпок.

– Где лицо окровянил?

– Последнюю одичалую кошку в хуторе ловлю – не могу поймать. Она на дерево, я за ней. Сорвался. Тут танкисты недавно были. Мне шлем давали поносить – тяяжееелыый! Двух котов им отдал. У одного ухи обморожены и брюхо в репьях.

– Где кошка-дикарка?

– Везде. То по Дуськиному двору носится. То из нашего слухового окна глядит.

– Скажи нам имя свое, ушлячок?

– Иванка я. Кем же еще мне быть?

– Поймай нам, Иванка, кошку – кусок сахара получишь и горсть галет. – Данила для пробы протянул сухой желтоватый квадратик.

Неторопливо, с достоинством принял юный хуторянин галетину из руки, сощурил глаза, обмозговывая предложение.

– Ну, поймаешь или нет?

– Кусок сахара большой? Покажите.

113